На стене остались только Гарро и Дерос. Все остальные идентификационные значки погасли.
Гарро служил вместе с Терсусом на протяжении многих лет. Он не мог представить себе Седьмую великую роту без руководства погибшего капитана. Впрочем, времени для горя или отчаяния больше не оставалось. Успех всей кампании теперь зависел от двух легионеров, и для них не оставалось никакого иного варианта, кроме как пройти сквозь обстрел.
Гарро вскочил, заметив крышу сквозь дым и пламя. Он взбирался всё выше и выше, не обращая внимания на взрывы. Избежать их было нельзя, убьют они его или нет.
«Но этому не бывать. Ради Терсуса и Мортариона, я выполню свой долг».
Взрыв, прогремевший прямо под ним, едва не оторвал Гарро от стены, но он держался крепко, невзирая на жар и сотрясение. Затем, вместе с очередным рывком, Гарро достиг крыши и подбежал к её центру, выхватывая на ходу мелта-заряд. К тому времени, как легионер установил его, к нему присоединился Дерос.
Турели всё ещё продолжали пальбу, но целиться им было не в кого. На равнинах к северо-западу танки Ордена вели непрекращающийся обстрел, клубы дыма скрывали практически всю землю. Гарро задумался, сколько же его боевых братьев лежат хладными трупами за этим дымом.
Мелта-заряд взорвался, проедая крышу и открывая посреди расплавляющегося и испаряющегося скалобетона широкую дыру. Гарро уже приготовил второй заряд. Он запомнил показания авгуров о местоположении максимальной концентрации сигналов.
— Ещё один, и центр будет наш, — произнёс он.
Гарро спрыгнул в дыру, заложил бомбу и поднялся обратно, чтобы избежать жара от взрыва. Дерос расположился на позиции в грубой шахте несколькими метрами выше, держа наготове свой болтер.
На сей раз, едва шипение расплава закончилось, из нижней части шахты вырвался свет. Гарро и Дерос спрыгнули вниз. Приземлившись, легионеры разбили вдребезги гололитический стол.
Окружавшие их люди застыли в ужасе.
Один из них, явный лидер, пролепетал «Орден — это всё». Слова его прозвучали так, словно это был вопрос, как будто бы кредо всей его жизни внезапно оказалось ложью.
Приказы Мортариона были предельно чёткими. Гарро схватил лорда-контролера, и мужчина сник в его хватке.
— Жнец Людей пришёл за Галаспаром, — процедил легионер. — И он пришёл за тобой. Ты предстанешь перед ним, и Смерть рассудит тебя.
Наступила тишина. Чудовищное сердцебиение бесконечного грохота танков наконец-то прекратилось. Посреди воронок от взрывов Мортарион ощущал тишину как отсутствие прежней всепоглощающей дрожи.
Примарх знал, что происходит. Это было безмолвие победы. Хотя бронетанковые части всё ещё сопротивлялись, сдерживавшие флот орудия стали неподвижны.
Мортарион отправил призыв своему легиону — всем, кто ещё был жив и продолжал сражаться.
— Планетарная защита отключена. Мы победили. Ваши братья уже рядом. Смерть Ордена близка.
Каждый легионер сражался в одиночку посреди сумятицы танкового обстрела. Мортарион знал, что они остаются в живых только благодаря авточувствам его брони. Многие Гвардейцы Смерти пали, но тысячи всё ещё сражались рядом с ним. Этого было достаточно.
Вихрь обстрела расколол время, поймав Мортариона посреди неизменного настоящего. Выживание измерялось удачей, а не секундами или часами. Примарх не ведал, сколько времени прошло в мире за пределами зоны уничтожения. Но он знал, что победа близка, и единственной, что имело значение — это способность его легионеров выстоять посреди жестокого подвешенного состояния вне времени.
Мортарион побежал быстрее, подняв косу и преследуя начало времени, ибо как только оно запустится заново, когда Гвардия Смерти переживёт побоище против танков, он снова станет истинным Несущим Смерть. Жнец пронёсся через ещё один каменный гейзер, а когда вышел с другой стороны, то увидел впереди ещё больше танков. Примарх оказался по ту сторону вражеского обстрела. Он двигался быстрее, чем рассчитывали командиры Ордена, явно неготовые к стремительной атаке примарха. Мортарион мгновенно атаковал оказавшиеся у него пути ряды танков и солдат в защитных костюмах. На данный момент он был один — единственный воин, бросающий вызов миллионам, и миллионы врагов дрожали в страхе перед ним.
А затем небеса взревели.
Глава 11
Мортариону никогда ещё не доводилось наблюдать за бомбардировкой планеты флотскими силами легиона, находясь на поверхности. Он подумал о том, что солдатам, оказавшимся на её пути, происходящие события наверняка казались делом рук разгневанных богов, стремившихся подвергнуть Галаспар тотальному уничтожению. По сравнению с яростью небес все артиллерийские обстрелы и грохот орудий планетарной обороны не значили ровным счётом ничего.
Правосудие обрушилось с небес. Тридцатиметровые снаряды с воем пролетали сквозь атмосферу и били по земной тверди с мощью землетрясения. По всей равнине как будто пробудилась целая сеть вулканов. Исполинские кратеры накладывались друг на друга, и внутри них оставались лишь жалкие останки того, что было разрушено. Повсюду расцветали огненные шары, оставлявшие после себя грибовидные клубы дыма. Звучал невиданный прежде грохот, затмевающий всё, что было прежде — то были звуки раскалывающегося мира.
Бронетехника Ордена прекратила обстрел в тот самый момент, когда на них обрушилась ярость флота Гвардии Смерти. Пехота попыталась бежать, танки — отступить, но кому из них было под силу избежать гнева небес?
Как только равнина подверглась удару, легионеры Мортариона перестроились в линию по обе стороны от неё. Победа в сражении обошлась дорогой ценой. Половина из десяти тысяч легионеров нашла свою гибель в смертельном котле. Но как только другая половина вновь встала единым строем, она превратилась в серую стену мрачной неизбежности. Они были смертью, и никто не мог их остановить.
— Галаспар пал, как вы и говорили, лорд Мортарион, — раздался голос Тифона в вокс-передатчике.
— Да, — отозвался Мортарион. — Галаспар теперь наш. Некоторые из огрызков Ордена могут ещё не осознавать этого, но они проиграли. Впрочем, наша работа пока что далека от завершения, и пока мы её не выполним, освобождение Галаспара не может считаться завершённым.
Он не покинет этот мир, пока лично не поднимется на величайшую из вершин этого мира и не убьёт её последнего, так сказать, «Властителя».
Земная твердь Галаспара содрогнулась от убийственной мощи обстрела. Даже за пределами зоны обстрела равнина расступилась паутиной трещин. Там, куда падали снаряды, не было видно ничего, кроме одного свирепого восхода солнца за другим. Между Гвардией Смерти и областью абсолютного уничтожения лежала узкая полоса земли. Там расположилось то, что уцелело от всей армии Ордена. Там всё ещё оставалась сила, значительная и хорошо вооружённая — однако начисто лишённая боевого духа. Воля галаспарских солдат к продолжению борьбы исчезла полностью. Окружающий катаклизм пересилил подпитывающие их боевые химикаты, и при виде бомбардировки они возопили. Бойцы сворачивались клубком прямо на земле, умоляя, чтобы этот кошмар прекратился. Танки вместе с пехотинцами исчезали в расползающихся трещинах. В рядах воинства Ордена воцарилась паника, и пока всё больше и больше танков пытались уйти в противоположных направлениях, всё больше из них сталкивались между собой. Тонкая серая линия Гвардии Смерти перед армией Ордена вызывала не меньший ужас, чем опустошение, что обрушивалось с небес по тылам галаспарцев. Два источника страха были едины, словно два клинка в руках одного убийцы.
Грохот наконец-то закончился, и застилавший равнину из стекла и кратеров дым начал рассеиваться. Уцелевшие солдаты решили, что перед ними открылся путь к спасению, и начали отступать.
— Не дайте им сбежать, — передал Мортарион всем Гвардейцам Смерти. — Не оставляйте в живых никого.
Линия воинов устремилась вперёд в идеальной синхронности — двигаясь, как один, легионеры сформировали длинное лезвие косы, которое в буквальном смысле прошло сквозь боевые порядки Ордена. Гвардейцы Смерти обстреливали отступающие вражеские подразделения болтерным огнём и выпускали химические боеприпасы. Пехотные части и бронетехника Ордена вновь столкнулись с ужасом рад-бомб и фосфекса.